– Движение как-то затихло, это не означает, что вы смирились? – Мы, конечно же, не смирились. После мартовской стачки мы сократили часть активных акций, потому что в режиме онлайн невозможно два года держать ребят, им нужно еще и работать. Мы много чего проводили, но, к сожалению, СМИ интересует экшн. Когда мы скачем вдоль дороги с флагами, нас забирают, это все готовы показывать. А когда мы делаем автопробег и ведем реальную работу на земле, это никого не интересует. Именно поэтому затишье и произошло. Но результат протестов есть: тарифы не поднялись на 100%, «Платон» не заработал в полную силу. Однако это крохи, проблем в отрасли хватает. – Поэтому вы готовите новую акцию? – К этому нас подталкивают такие решения, как повышение штрафов. Мы собрали мнение сообщества в момент последнего пробега и пришли к тому, что в декабре будет проводиться стачка. Ее цель – продолжить начатые требования. Мы монотонно делаем одно и то же и будем добиваться хотя бы решения каких-то проблем. Пусть победы будут маленькие, потом перейдем к другим и так постепенно придем к решению всех проблем. К тому же мы четко поняли, что диалога с властью не будет, и стали действовать в других направлениях. – Вы имеете в виду участие в предвыборной борьбе? – Да, меня выдвинули в кандидаты для участия в выборах президента России. Надо понимать: все, что касается транспортной отрасли, любые расходы, отражаются на цене конечного продукта. Поэтому «Платон» – это политический вопрос. – Но вы всегда делали акцент на том, что добиваетесь экономических, а не политических прав. – Да, с самого начала в 2016 году мы говорили, что выдвигаем экономические требования. Но жизнь идет вперед, и акценты смещаются. Почему мы осторожничали поначалу – все слово «политика» воспринимают по-разному. Я для себя воспринимаю его как жизнь гражданского общества. Мы хотим реальных изменений в экономике, реальных улучшений для всех слоев населения – я это и называю политическим процессом. Но люди воспринимают политику как геополитическое понятие, даже многие наши перевозчики. Но сейчас и они уже начали понимать разницу, не зря же существует выражение «Если ты не занимаешься политикой, то она займется тобой». Так вот, политика нами занялась. – К чему вы стремитесь, вступив на политическое поле? – Мы хотим оценить наши силы, у нас нет розовых очков, мы прекрасно понимаем, во что ввязываемся, что на политической арене не рассматриваемся вообще. Восприятие общества таково, что люди готовы слушать Собчак и принимать ее как политика, но не готовы слушать своих соседей, дальнобойщиков, которые говорят, что хотят изменить политическую систему в этой стране. Люди живут игрищами, шоу, которые им дают по телевизору, и не понимают, что мы пытаемся изменить. Мы идем поэтапно, первая задача – зарегистрироваться, но даже в этом нам сейчас попытались помешать. – Вы имеете ввиду признание ОПР «иностранным агентом»? – Конечно. И мы как агент уже не можем выдвигаться от организации. Поэтому я буду выдвигаться самостоятельно. И другие члены нашей организации могут принимать участие в выдвижении. Каждый из нас может не дойти даже до регистрации, поэтому на этом этапе нас должно быть много. На втором этапе мы хотим не только озвучить проблемы транспортников, но и всех остальных отраслей. – Как вы думаете, до какого выборного этапа вам удастся дойти? – Надо понимать, что сам выборный процесс происходит с подлогами, вбросами даже для кандидатов от правящей элиты, что говорить об оппозиционных выдвиженцах. И если хоть чуть-чуть разума осталось у правящей верхушки, они, наверное, должны допустить хотя бы до регистрации, хотя они и этого опасаются. – Какие «отношения» у дальнобойщиков сегодня с «Платоном»? – Многие зарегистрированы в системе, но не оплачивают. За это их наказывают штрафами, которые увеличивают. Нас принудительно хотят ввести в эту систему, но люди пока еще с этим не смирились. Если бы в 2015 году в Минтрансе плавно, технично стали с нами разговаривать, посадили бы за стол переговоров, мы в тот момент, будучи еще не очень опытными, повелись бы на все, что нам не предложили. Но они вообще не пошли на контакт. Благодаря этому мы разобрались во всем до конца. «Платон» – это вершина айсберга, одна из проблем, есть еще и весогабаритные параметры, которые введены коряво и непрофессионально, и многое другое. Нас загнали в такие рамки: мы не можем соблюдать законодательство, нас штрафуют, размеры штрафов растут, за этим следуют аресты, приход приставов, изъятия – так живет отрасль. – Что нужно сделать? Какой вам видится дальнейшая схема работы отрасли? Сейчас все монополизируется. – Нам нужно в хорошем смысле сделать на рынке грузоперевозок, в котором все перепутано и непрозрачно, революцию. Перечеркнуть все, что было до сегодняшнего дня, и выстраивать новые отношения. Мы за соблюдение законов, за безопасность, за порядок, но только все это должно быть разумным, продуманным, согласованным и принятым всеми работающими в отрасли. Почему мы стали говорить о политике? Тот экономический путь, который выбран сейчас, это именно укрупнение и монополизация. Монополисты будут регулировать цены на рынке. Но в транспортной отрасли это делать нельзя, так как от нее зависят все остальные отрасли. Нет такой отрасли, которая обходится без транспортных услуг, поэтому проблема глобальная. И для государства проблема становится стратегически важной – в стране 80% грузов перевозится автотранспортом. Сейчас пытаются переложить часть на железную дорогу, но она не настолько развита, к тому же к ней и от нее нужно подвезти автотранспортом груз, ведь невозможно проложить рельсы к каждому магазину. – И какова ваша модель? – Наша модель ближе к американской, там больше развит частный транспорт. Мы изучаем эту форму, общаемся с бывшими нашими соотечественниками, которые там ведут бизнес, хотим во всем разобраться. Пишем свои законодательные инициативы – в ТПП направили требования, они рассматриваются. Мы давно приглашаем чиновников за стол переговоров, но ни Минтранс, ни правительство до сих пор не приняли ни одного. Я понимаю почему – у них не будет ответов на наши вопросы. Но становится все хуже: ребята выезжают в рейс, чтобы заработать для семьи, а возвращаясь, понимают, что не заработали. Если еще и поломки происходят, то влезают в долги. Поэтому все проекты, которые принимает правительство, подталкивают людей от безвыходности присоединяться к нам.